Он мог бы быть врачом, как его отец, но в медицинском институте решил изменить жизнь. Благодаря этому решению мы сегодня наслаждаемся хитами «В Киеве осень», «Следи за моим дыханием» и многими другими. О хитах, музыке и непростом выборе «Аргументы недели» поговорили с музыкантом, исполнителем и композитором Борисом ТАРШИСОМ.
Как становятся музыкантами
– Я вырос в семье, где папа и многие родственники были врачами. Наверное, мои родители другой судьбы для меня не видели. Я учился в музыкальной школе по классу фортепиано, а потом подруга моего брата показала пару гитарных аккордов. И все, я начал сомневаться в том, что хочу быть медиком. Я честно поступил в медучилище, а затем в медицинский институт, но через четыре года остановился. Было ли это трагедией для семьи? Нет, это были «лихие» девяностые, и было совершенно не ясно, хорошо быть врачом или нет. В плане престижа – да, но в плане выживания, наверное, нет. Поэтому, когда я решил стать артистом, моя семья (особенно мама, которая всегда меня поддерживала) поворчала, но согласилась с моим выбором. Не думаю, что я разочаровал их. Я, пожалуй, благодарен судьбе, что не остался врачом в Харькове. Я всегда сам принимал решения, как бы кто на меня ни давил. Прежде чем стать музыкантом, я перепробовал целый список разных профессий: был официантом и посудомойщиком, собирателем заказов на фотоработы и продавцом в фотомагазине в Харькове. При этом всегда пел: то «лабал» на свадьбах, то записывал собственные песни, выступал в ночных клубах.
– А как ты стал артистом, просто захотел?
– Да. Просто хотел и делал, учился. Моя вторая специальность – культмассовая режиссура, точнее третья, после журналистики. Хотя на тот момент я уже был состоявшимся артистом с опытом режиссерской работы, уже знал, что такое продюсирование и что такое шоу-бизнес. Я был сонграйтером, саунд-продюсером и сольным исполнителем с собственной живой группой. А еще работал на телевидении и хорошо знал медийную жизнь. Был журналистом «в поле», работал в теленовостях выпускающим редактором, был диджеем и ведущим эфира на радио. А потом ушел с телевидения в мальчиковую группу «Четыре короля», чем очень удивил своих коллег-телевизионщиков. Они долго уговаривали не делать глупостей, мол, что это за работа – певец? Но я же музыкант! Александр Роднянский, основатель «1+1», тогда мне сказал: «Ты рехнулся»…
– Поменять престижную работу на телевидении и уйти в певцы – это смело…
– Я долго к этому шел, это не было внезапным решением. Мне была нужна сцена, музыка. Как мне, человеку, который с самого детства поет, заниматься чем-то другим? У меня был коллектив в Харькове, очень талантливые ребята из соседнего микрорайона, с которыми мы делали прикольную музыку еще в школе. В мои семнадцать лет, то есть в самом начале девяностых, наша группа уже выступала на больших площадках. Все было очень-очень серьезно (смеется). То есть для меня «Четыре короля» – это был достаточно долгий процесс эволюции, который корнями шел к этой школьной тусовке в Харькове, когда мы пели для девчонок на дискотеках. Был долгий период созревания – в середине 90-х я уехал покорять Киев, но в Харькове у меня оставался свой бойз-бенд, и идея освоить отечественный шоу-биз меня не покидала. Однажды я, готовя репортаж о работе артистов на выборах, познакомился с продюсерами «Грин грей». У них, помимо «гринов», был еще и сольный исполнитель Женя Фокин. Мы нашли общий язык, объединили Женю и мою группу – так родился первый состав группы «Четыре короля», где я провел достаточно много времени. У меня даже есть соответствующая запись в трудовой книжке (смеется).
– Петь для девчонок – это так романтично!
– Да. Это здорово для молодого человека. В том возрасте я и влюблялся как-то легко, очень быстро загорался. Вообще, впервые влюбился лет в двенадцать. Сейчас уже не так. Но да, я действительно такой «жесткий» романтик, «выстраданный». То есть то, о чем я пишу и пою, это всегда искренне, всегда настоящие чувства, которые я пережил.
Как рождаются хиты
– Я умею сочинять песни и умею руководить процессом аранжировки и записи. Песню «Снег» для певицы Алеши (Алены Кучер) мы сделали минут за двадцать. У нее была песня, в которой «чего-то не хватало». Очень неплохой материал. Мы дописали чуть-чуть слов, переделали гармонию куплета, написали новый припев. Просто сидели вместе на студии и минут за двадцать (приблизительно две чашки кофе) сделали хит. Красиво получилось. Алена – потрясающая исполнительница и талантливый автор.
– Как получилась песня «В Киеве осень»?
– Как получилась? Я был влюблен, а потом отношения закончились, и я страдал. Ходил по берегу Русановского канала и переживал. Все невысказанное превратилось в историю об одинокой девушке. Наташа Могилевская эту песню прочувствовала и очень искренне спела, как мне и хотелось. С ней вообще работать – огромное удовольствие. Она потрясающий продюсер, когда слышит песню, то точно представляет, как это будет выглядеть: какая будет гитара, барабаны, тональность, ритм и даже то, в каком платье ее споет! Я мог бы сказать, что Наташа – один из наиболее комфортных «клиентов», с которыми мне доводилось работать, но она не клиент, она соратник. Мы просидели много часов в студии, записывая песни. Она потрясающий профессионал с прекрасным вкусом. Из двадцати моих песен безошибочно выберет две «свои» и споет их так, что проберет до мурашек по коже.
– Для кого ты еще писал песни?
– Мои песни поют Александр Пономарев, Алина Гросу, Анна Седокова, Эрика, Алеша. Но имя мне сделали именно несколько хитов в исполнении Могилевской.
С песней по жизни
– А что ты сам любишь слушать?
– Любимой музыки очень много, от джаза до «тяжелого металла». Я в последнее время полюбил слушать треки, в записи которых принимал участие. Сейчас вот звучал Виктор Павлик с роковой аранжировкой его и моей группы. Мы с парнями сейчас, помимо своего материала и песен Кузина, играем в рок-проекте Виктора Pavlik Overdrive. Витя – шикарный вокалист, один из лучших в Украине. Он в свои пятьдесят не боится экспериментов. Вот мы сейчас делаем такого «рок-Павлика» – достаточно новое для него звучание.
– Украинская музыка есть в твоем плей-листе?
– Конечно! Мне очень нравится ALLOISE (Алла Московка), которая недавно выпустила прекрасный альбом. Мне нравятся «Манекен» (The Maneken) и «Онука» (Onuka). Мне нравится «Время и стекло». Правда! Надя Дорофеева и Леша Позитив – одна из лучших сценических пар сегодня, после Потапа с Настей, конечно. Хотя не факт, что «после» (смеется). Я занимался продюсированием и понимаю, что это невероятно стильный проект, в который вложено колоссальное количество сил, креатива, средств и, главное, души. Вообще, Леша Позитив – это очень удачная студийная находка Потапа. Леша часами сидит в студии и изучает музыкальные новинки, ищет новые звуки, сам частично делает аранжировки и, надо сказать, постоянно придумывает что-то совершенно невероятное. В общем, очень крутая команда.
– А как ты попал в банду Кузина?
– Спорный вопрос, кто к кому попал. С Сергеем мы были знакомы давно, еще когда я работал редактором на телевидении, а он был членом жюри на «Фабрике». Затем судьба в лице Сони Сотник, которая пригласила меня работать в «Камтугезу», свела нас снова. К этому моменту у Сергей Василича уже было накоплено немало песен, а у меня были отличные музыканты. Мы начали репетировать вместе, за годы состав «банды» менялся, но драйв все тот же – «жать на педали» мы умеем.
«Эта песня нравится моей маме»
– Я уже говорил, что родился в семье работников интеллектуального труда: мама-инженер и папа-врач. При этом папа-травматолог играл на семи музыкальных инструментах, рисовал картины и играл в драмтеатре. Он всегда говорил мне: «Ты сначала нормальную профессию получи, а потом делай что хочешь». Первый раз я его огорчил, когда поступил в медучилище вместо того, чтобы окончить десятилетку и пойти в мед. Впрочем, я оправдался: после училища таки поступил в институт. Но в медицине меня хватило всего на семь лет, решил – не мое. Но сначала был «второй раз», когда женился в 19 лет. Родители были не в восторге: полагали, что слишком рано. Справедливо полагали, надо признать. Потом в мои двадцать у меня родилась дочь. Это было странное время для нашей семьи: старший брат эмигрирует в Америку, остальная семья переезжает из одной квартиры в другую и пытается обустроиться, а у меня сначала женитьба, потом ребенок. И это в начале 90-х, когда все пребывали в смятении, как жить – было совершенно непонятно. Дочь молодец: у нее отличное образование и она делает очень хорошую карьеру в IT-сфере.
Мама всегда поддерживала и помогала. Однажды она даже была у меня инсайдером при подготовке репортажа – я делал расследование корпоративного скандала, довольно крупного для Харькова: там был рейдерский захват предприятия, а я знал подробности, потому что мама там работала.
Когда я переехал в Киев и устроился журналистом в новости, мама с папой каждый вечер смотрели выпуски, а когда крутили мои клипы, то подруги звонили маме с криками: «Люся, включай!»
Я точно знаю, для нее это важно. Я же и сам периодически захожу на страничку своей дочери в соцсетях. Узнаю много нового, кстати. Недавно с удивлением обнаружил у нее на стене совершенно незнакомую мне калифорнийскую рок-группу, о которой я ничего не знал. И я, человек, разбирающийся в рок-музыке профессионально, не знал об этих калифорнийцах ровным счетом ничего. Пришлось «смирить гордыню и гуглить». Очень приличный коллектив оказался, кстати!
Сейчас стараюсь маму поменьше волновать. Я, конечно же, не говорю ей, что бываю в АТО с концертами. А она, слава богу, недостаточно хорошо пользуется интернетом, чтобы наткнуться на эту информацию.
Мама любит мои песни. Если приезжаю в гости с гитарой, просит спеть. Она собирает мои постеры и газетные интервью, диски с клипами и концертами. Как бы она внутренне ни оценивала мой профессиональный выбор, она его всегда поддерживала. Для меня это очень важно.
