Его имя известно давно. Он не только протестантской пастор, но и общественный деятель, волонтер, основатель и руководитель крупнейшего на постсоветской территории детского реабилитационного центра «Республика Пилигрим», а также сети реабилитационных центров для взрослых. Его боятся бандиты и уважают городские власти, критикуют за властный характер, но восхищаются поступками.
Когда пришла война, Геннадий Мохненко принял активное участие в обороне Мариуполя. Надев китель капеллана, он старается быть в окопах, хотя не забывает и про мирные службы. У него более тридцати приемных детей и главная мечта жизни – мир без сирот. Почти все его дети – беспризорники с улиц, которым он дал не только дом, но и шанс стать тем, кем действительно нужно быть. Со своими сыновьями Геннадий покоряет самые опасные горные вершины, а этим летом вновь удивил мир – поднялся на Монблан.
«Я устал от угроз»
– Я священнослужитель, пастор церкви, руководитель крупнейшего детского реабилитационного центра для беспризорных детей «Пилигрим». Также я общественный деятель, капеллан украинской армии. Я пастор Протестантской реформатской христианской церкви.
С Украинской православной церковью и католиками у меня прекраснейшие отношения. Масса друзей, католические священники, не раз проповедовали на моей кафедре, да и я выступал в украинском католическом университете. Мы прекрасно общаемся со священниками УПЦ, которые являются патриотами страны. Не секрет, что единственные, с кем мне не по пути, это Московский патриархат. Я рад, что украинское Министерство обороны не подпускает священников Московского патриархата к нашим военным, потому что все эти капелланы – сотрудники ФСБ, о чем я говорю постоянно.
Не боюсь ли я это говорить? Я устал от угроз. Я в своей жизни пережил много угроз от бандитов, насиловавших своих детей, которых я от них прятал… У меня за спиной война с наркоторговцами в Мариуполе и Донбассе, которые теряли, по подсчетам Андрея Цаплиенко (украинский журналист. – Ред.), два миллиона долларов прибыли в месяц по Донецкой области из-за моих акций протеста, когда мы пикетировали места наркоторговли, поднимали общественность. На моем капелланском кителе награда от министра обороны Украины за участие в операции по ликвидации диверсионной группы в 2014 году.
«Как я влип в Голливуд»
– Я единственный человек на постсоветском пространстве, о котором Голливуд создал фильм: «Почти святой», который снял легендарный продюсер Терренс Малик. Мировая премьера состоялась весной 2015 года, я летал на красную дорожку. Фильм получил массу наград. Самая приятная для меня – это Гран-при в России, в самый разгар войны. Ее присудили на «Артдокфесте», это фестиваль документальный фильмов. Российская интеллигенция единогласно вручила главный приз фильму об украинском сектанте и капеллане украинской армии! Когда мне начали звонить журналисты из Питера и поздравлять с присуждением главного приза, думал, что меня разыгрывают пранкеры (телефонные хулиганы. – Ред.). Открыл новости и убедился, что «Почти святой» получил первое место.
На красную дорожку я интересно попал, это мой личный рекорд. Дело в том, что я рыл окопы под Мариуполем и прямо из окопа сел в машину, из машины в поезд, из поезда в самолет, в Нью-Йорке снова в машину. Меня привезли на огромный кинофестиваль «Трайбека» и поставили на красную дорожку. И вот я стою, кругом мировая пресса, Арнольд Шварценеггер меня лично представил, и понимаю, что двое с половиной суток не принимал душ. Мы смеялись с друзьями над этим рекордом, ведь никто еще не стоял на красной дорожке в таком виде, как я. «Нью-Йорк Таймс» признала этот фильм лучшей документальной лентой 2015 года в мире. Вот так я влип в Голливуд.
Дети
– Помните фильм «Один дома»? У них всегда была проблема с подсчетом детей. Это вечная моя проблема, потому что смотря как считать. У меня трое биологических детей и 33 приемных за двадцать лет. Год назад мы усыновили 33-го. Его привезли прямо со свежей могилы матери. У меня сохранился совершенно жуткий снимок, где он сидит, свернувшись калачиком… Мне этот снимок прислали на телефон с просьбой забрать сироту. Мы забрали его домой на пару дней, чтобы он пришел в себя. Через несколько дней у него был день рождения, и моя семья решила, что он должен стать нашим 33-м ребенком. Так и произошло. Ромка совершенно потрясающий мальчуган, ему 14 лет.
А еще у меня сотни детей, которые называют меня батей без всяких юридических оснований. Я директор детского центра, через который прошло более четырех тысяч детей из самой тяжелой социальной категории. Это дети наркозависимые, с криминалом, с сексуальными проблемами – проституция, СПИД… Первое поколение наших детей в центре «Пилигрим» на 90% были наркозависимыми. «Пилигрим» – это крупнейший реабилитационный центр бывшего Советского Союза для сложных детей.
Монблан
– В истории Украины еще не было такого, чтобы дети, выросшие в подвалах, поднялись на самую высокую вершину Западной Европы, на очень опасную гору Монблан. И мы, естественно, подняли знамя Украины, Мариуполя и нашего детского центра. И мы подняли знамя нашей мечты, которое называется «Украина без сирот». Мы – фанаты усыновления, хотя я всегда оговариваю, что никому не надо усыновлять тридцать детей или пятнадцать, как мои друзья. Моя ситуация ненормальная, это неправильная история. Но мы убеждены, что в нашей стране достаточно хороших семей, которые могли бы взять одного или двух сирот и таким образом опустошить все детские дома. Мы фанаты и, вдохновляя людей усыновлять деток, делали множество странных и сумасшедших акций.
Например, мы объехали вокруг Земного шара на велосипедах. В прошлом году мы закончили кругосветку, замкнули круг. Стартовали еще в 2011 году, выехали из Мариуполя до Киева на велосипедах, потом, увидев, как это работает, как люди пошли по нашему маршруту, объявили о намерениях пойти вокруг света. В 2012 году начали пересекать Россию, кусками по пять тысяч километров. За три года прошли всю Россию до Владивостока, прямо перед войной закончили. Потом война прервала наши планы, но спустя два года мы все-таки прошли два европейских этапа: Балтику, Скандинавию, Польшу, Финляндию, Данию и другие страны. Вышли к океану, то есть расстояние от Японского моря до Атлантического океана мы преодолели на велосипедах. А в 2018-м, прошлым летом, пересекли Соединенные Штаты Америки, от Лос-Анджелеса до Майами. Таким образом, мы закрыли наш проект кругосветки «Мир без сирот». Все это мы делали, агитируя усыновлять детей. Все это информационный повод, чтобы нас смогли услышать: дети-сироты – это не дети второго сорта. Они в детских домах не потому, что с ними что-то не так, а потому, что с нами, взрослыми, не так. Чтобы нас услышали, мы проехали вокруг Земли, провели сотни пресс-конференций, ток-шоу, начиная от топ-новостников, которые гонялись за нами по Америке, до европейских и российских телеканалов.
А горы – это тоже инструмент для пропаганды усыновления. Я понимал, что Монблан будет сложным, много изучал, готовился. Я понимал, что будет испытание, но не думал, что такое. У нас за спиной уже много гор – мы в 2008-м покорили Эльбрус, вершину Европы, затем легендарный Арарат, мы покорили Килиманджаро… То есть мы опытные горники, но Монблан превзошел все мои ожидания. Это действительно было очень тяжелое, изнурительное, очень выматывающее и рискованное восхождение. Несмотря на то, что мы, естественно, использовали все меры безопасности, эта гора очень сложная. Нам это стоило немало адреналина и судорог в мышцах, но мы вернулись с победой! Это уже шестая вершина мирового класса, покоренная мной и моими сыновьями в рамках нашего проекта под названием «Мир без сирот».
Некоторые мои сыновья шли уже с опытом, кто-то был в горах первый раз. Наш Рома, 33-й приемный, он никогда не был за пределами Украины, это было его первое путешествие с семьей. И это первое его серьезное испытание в горах. Это, конечно, хорошее мое время с детьми, когда мы с мальчишками вместе. У меня в основном мальчики, за все время было семь приемных дочерей. На улице оказываются, как правило, мальчишки. Они там хоть как-то выживают, девочки – практически нет. Так вот на Монблан мы отправились с сыновьями и одной приемной дочерью. Они все справились с очень непростой задачей.
Ко мне недавно приезжал председатель альпинистского клуба Мариуполя, чтобы поздравить. Сказал: «Пастор, вы утерли нос нашему альпинистскому клубу. С бывшими беспризорниками города, с бывшими детьми подвалов и чердаков, покорили такую вершину и пополнили список уже покоренных!»
С нами была съемочная группа, которая планирует сделать документальный фильм об этом восхождении. Предварительное название «Генералы Монблана», по аналогии с «Генералами песчаных карьеров». Оператор сумел подняться с нами на вершину, но он уже не понимал, где он и как сумел еле живым сползти с горы. Но тем не менее он взошел, и камера это зафиксировала.
Следующая вершина
– Каждый раз, когда мы спускаемся с вершины, я произношу знаменитую альпинистскую фразу: «Клянусь в горы больше не ходить». Но уже через день-два начинаем обсуждать, что дальше. У нас есть мечта – путешествие по Гранд-Каньону, знаменитому красавцу в США. Мы подумываем о вершине в Южной Америке – горе Аконкагуа. Это очень серьезная вершина, семь километров. Такие вершины мы еще не брали. Планов много. Но у нас война, а я капеллан. Задача номер один – дожить до конца войны. Ну а если будем живы, даст Бог, постоим с сыновьями на вершинах!
